Неточные совпадения
«Мне уже скоро сорок лет. Это — более чем половина жизни. С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю
священную неудовлетворенность событиями, людями, самим собою. Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой духовной
силы».
— Нашла — но… Это такая вульгарность… вакхическая. Вероятно, вот так Фрина в Элевзине… Я готова сказать, что это — не вульгарность, а —
священное бесстыдство… Бесстыдство
силы. Стихии.
И поэзия изменила свою
священную красоту. Ваши музы, любезные поэты [В. Г. Бенедиктов и А. Н. Майков — примеч. Гончарова.], законные дочери парнасских камен, не подали бы вам услужливой лиры, не указали бы на тот поэтический образ, который кидается в глаза новейшему путешественнику. И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами
силы, не с искрой демонского огня в глазах, не с мечом, не в короне, а просто в черном фраке, в круглой шляпе, в белом жилете, с зонтиком в руках.
Я верю, что раньше или позже в мире должен возникнуть «
священный союз» всех творческих христианских
сил, всех верных вечным святыням.
Что за книга это
Священное Писание, какое чудо и какая
сила, данные с нею человеку!
Священный союз стал реакционной
силой.
Джемма воскликнула, что если б Эмиль чувствовал себя патриотом и желал посвятить все
силы свои освобождению Италии, то, конечно, для такого высокого и
священного дела можно пожертвовать обеспеченной будущностью — но не для театра!
Но, отвечают на это, возможно такое уравновешение
сил, pondération des forces, при котором державы будут сами себя воздерживать. Да ведь это требование и теперь требуется. Это самое был
священный союз, это самое — лига мира и т. п.
Преимущественно были в ходу идеи Овэна от 1815 до 1830 года, когда во всей Европе проводились предначертания
Священного союза, а в Англии была во всей
силе борьба буржуазии с аристократией.
В первое время преобладание физической
силы было так громадно, страх, нагнанный победителями на побежденных, так был силен, что сам народ как будто убеждался в том, что все эти высокородные бароны и ордалы всякого рода — особы
священные, высшей породы, и что он должен чтить их с трепетом и вместе с радостью.
Мундиры сначала провешивалив жаркий день на солнышке, раскидывая их на протянутых через двор веревках, что ко всяким воротам привлекало множество любопытных; потом мундиры выбивалипрутьями, растянув на подушке или на войлочке; затем их трясли, еще позже их штопали, утюжилии, наконец, раскидывалина кресле в зале или другой парадной комнате, и в заключение всего — в конце концов их втихомолку кропили из
священных бутылочек богоявленскою водой, которая, если ее держать у образа в заткнутой воском посудине, не портится от одного крещеньева дня до другого и нимало не утрачивает чудотворной
силы, сообщаемой ей в момент погружения креста с пением «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое».
Но, в
силу своего княжеского титула, они всегда стараются держаться около высших властей губернских и составляют «высшее общество»; и каждый губернатор, каждый предводитель считает как бы своей
священной обязанностью доставлять княжнам скромные развлечения, приглашать их в свою ложу и на свои вечера; причем княжон привозят и отвозят в карете того, кто пригласил их, потому что у князя-papа нет своей кареты.
Бог открывается в Софии и через Софию, которая, женственно приемля это откровение, есть «слава Божия» (шехина Каббалы). София есть женственное начало, приемлющее
силу Логоса, и это единение описывается в Слове Божием, как «брак Агнца». Вот на какую
священную тайну указует ап. Павел.
Однако не их человеческая вдохновенность, придающая им естественную неотразимость и литературную привлекательность, делает их
священными, но присущая им
сила Божия [Теургическую
силу, присущую Библии, не следует смешивать с теми свойствами словесной магии, которые связаны с известным ритмом, стихотворной речью и под.
Стал тогда Кислов углубляться в чтение
Священного Писания, особенно Евангелия, — это подняло его нравственную
силу и еще больше смягчило кроткий от природы нрав.
Электра решает взять на себя
священное дело мести за отца и приглашает в помощницы сестру Хрисотемиду. Та испуганно отказывается: «Ведь ты женщина, не мужчина… Умоляю, укроти себя, научись, наконец, в своей слабости преклоняться перед
силою». И хор спешит поддержать слова робкой...
Но насмешкою было бы призывать мальчика к радости жизни, говорить ему о великой,
священной самоценности жизни, даже если бы теперь же вырвать его из подвала и вывести на воздух и солнце. Безвозвратно выпита из него живая кровь, выедена
сила жизни. В какой угодно обновленный строй он вошел бы бессильным на счастье, и в лучшем случае жизнь открылась бы ему только как веселая пирушка.
Тою порой Аполлон вступил в
священную Трою:
Сердцем заботился он, да твердынь благозданного града
Сила Данаев, судьбе вопреки, не разрушит в день оный.
И тот, кто раньше обличал случайную кучку богачей туристов, примостившихся на балконе уродливого здания жизни, теперь всею
силою своею бьет в самый фундамент здания, пишет «Воскресение», «не может молчать» и на весь мир кричит, что в уродство и грязь превращена
священная жизнь, что нельзя людям мириться с таким кощунством.
В более ранней
священной поэзии это выражение — «
сила святая» — прилагалось к богам.
На далеком Севере, где царит вечный день, лежала страна счастливых людей гиперборейцев. Царем этого «
священного племени» был Аполлон, и туда, в гиперборейский край, улетал он на крыльях лебедей на зиму, — на время суровой зимы, когда тяжело приходится людям, когда не в
силах они быть счастливыми и счастьем своим быть достойными светлого бога.
Социальный иерархизм много раз и во многих формах освящался, признавался
священным, но реально в нем ничего
священного не было, и он возникал из совсем не
священной борьбы
сил и интересов.
Когда в нравственном сознании исчезает вера в священность той или иной формы власти и она принуждена поддерживать себя лишь
силой, она перестает быть
священной и для нее наступает час смерти.
То, что выброшено духом вовне, представлялось ему
силой, действующей извне, и
силой священной.
— Я исполнил данный обет и свой долг, — сказал он Михаилу Павловичу, — печаль о потере нашего благодетеля останется во мне вечною, но, по крайней мере, я чист перед
священною его памятью и перед собственною совестью. Ты понимаешь, что никакая
сила уже не может поколебать моей решимости. Ты сам отвезешь к брату и матушке мои письма. Готовься сегодня же ехать в Петербург.
В Петербург прибыли депутаты от Украины с поздравлением с совершившимся
священным коронованием Елизаветы Петровны. Прием, оказанный им, льготы, ими привезенные, рассказ о
силе и влиянии Разумовского при дворе, о любви его к родине и всегдашней готовности хлопотать и стоять за земляков произвели сильное впечатление в Малороссии. Все дохнули привольнее, во всех сердцах зародились надежды на будущие блага, и «генеральные старшины» громко стали поговаривать об избрании гетмана.
С этой минуты на Николае Павловиче, в особенности после утренних известий, лежала
священная обязанность для блага и спокойствия России воскресить жизненную
силу престола.
Там всё — там родших милый дом;
Там наши жёны, чада;
О нас их слёзы пред Творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы — прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах
священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи грянем
силы;
Да в чадах к родине любовь
Зажгут отцов могилы.
Где Кульнев наш, рушитель
сил,
Свирепый пламень брани?
Он пал — главу на щит склонил
И стиснул меч во длани
Где жизнь судьба ему дала,
Там брань его сразила;
Где колыбель его была,
Там днесь его могила.
И тих его последний час:
С молитвою
священнойО милой матери угас
Герой наш незабвенный.